Сборник "Приграничье" - Страница 268

268

— Добрый день, — первым поздоровался я.

— День добрый, — вернул приветствие медленно приближавшийся путник. — Вы за волком?

— Нет, — покачал головой я. — А за волком, я так понимаю, идти уже бесполезно?

— Ну почему бесполезно? Эта хитрая бестия всех оставила с носом и ушла на восток. Вот незадача…

— И как там дальше, спокойно?

— Вполне. Тишина, как на кладбище. Загонщики до самого Октябрьского все живое и неживое распугали. — Человек вновь накинул на голову капюшон и, проходя мимо, добавил: — Удачи.

— Спасибо. — Я обернулся, помахал Григорию, что все в порядке, и отправился по дороге дальше.

— Ты его знаешь, что ли? — Напалм смахнул с лысины пот. — Странный какой-то.

Я поправил бандану:

— Это Диего. Тот, который Охотник.

— Да ну? — Удивленный Напалм чуть не подпрыгнул на месте и развернулся, но Диего уже и след простыл.

— Вот тебе и ну, — усмехнулся я. — Он нам один раз лекцию читал. Патруль ему кучу бабок тогда отвалил.

— Блин, я и не рассмотрел его. — Пиромант достал сигарету, взглядом зажег ее и затянулся.

— Ты куда? — остановил парня я. — Я что про лужи говорил? Обойди — целее будешь.

— Да с ними-то что не так может быть? — замер перед широкой лужей Напалм. — Ну не ихтиандр же там на дне прячется.

— Может, и не ихтиандр, а может, и он. — Я походил из стороны в сторону, разглядывая отражавшееся в воде небо. А чутье-то не подвело — солнца в луже не видать. — Конкретно вот в этой бездонной луже целая рота ихтиандров запросто утонет.

— Бездонная лужа? Это что еще за папора?

— Кто б знал. Просто ты в нее плюхаешься, и с концами. Хлюп и нет тебя.

— Тонешь, что ли?

— Исчезаешь. Да ты что угодно туда кинь — пропадет, — как мог, постарался объяснить я. — Пацаны рассказывали, на хуторах от мусора так иногда избавляются. Только лужи на одном месте не задерживаются. Сегодня здесь появилась, завтра там.

— Да ты гонишь. — Напалм опустился на одно колено и ткнул окурком в воду. — Оп-па! Как срезало.

— Я тебе что говорил?

— А если руку?

— Запасная есть?

— Согласен, вопрос не уместный. — Напалм выпрямился и выкинул сигаретный фильтр в воду. — А как ты ее вычислил?

— В ней солнце не отражается. Все отражается, а солнце нет. Видишь?

Налетел ветерок, по воде побежала рябь, но тут же поверхность лужи вновь стала гладкой как стекло. Точнее, зеркало. В ней до мельчайших деталей были видны и небо, и белая точка парившей в выси птицы, и придорожные кусты, и мы с Напалмом. Не было видно только солнца.

— Чего встали? — окликнул нас Григорий.

Надо же, пока стояли у лужи, и не заметили, как нас почти нагнала основная группа.

— Лужа бездонная, так что аккуратней, — крикнул в ответ я. — Парней предупредите.

— Хорошо.

— Слушай, а может, это порталы на ту сторону? — предположил пиромант, когда мы пошли дальше.

— Запросто. Готов проверить?

— Не. Нам бы на это дело Хана подрядить, а то задрал нудить уже, — рассмеялся Напалм.

— Он не согласится.

— «Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам…» — тоненько пропел парень. — Зря мы им про лужу сказали.

— А если бы не он туда наступил?

— Тогда косяк, — пожал плечами Напалм. — О, смотри!

— Что такое?

— Да вот же. — Пиромант подошел к обломку лежащего на обочине бетонного столба, который с северной стороны зарос мхом. — Страхогон. Будешь?

— Почему нет? — Я принял от Напалма дымящийся комочек мха и глубоко вдохнул.

Расстояния резко сократились. Теперь мне один шаг — и я на том краю поля. Один мой взмах рукой — и… Ощущение всемогущества схлынуло столь же резко, как и накатило. А вот легкая расслабленность и непонятное веселье остались.

— Еще? — предложил пиромант.

— Завязывай, — отказался я, и он выбросил мох на обочину. Не стоит этим делом увлекаться. Токсины имеют свойство в организме накапливаться. И пусть физическая зависимость к содержащимся во мхе наркотическим веществам у человека не формируется, но слишком уж хорошо страхогон расслабляет. Нам сейчас это совсем ни к чему.

А вообще, если бы сорванный мох не терял свои дурманящие свойства минут за пять, одним «легким» наркотиком в Форте было бы больше. Хотя почему «легким»? Наверняка и кашу из него варить начали бы и жареху делать. Особо одаренные еще бы и производство вытяжки в промышленных объемах наладили. Людям только дай возможность на слабости ближнего своего заработать. А так страхогоном только бродяги и баловались.

— Да что там будет с двух затяжек? — вытер руки о штанину Напалм. — Мы вон с другом почти год каждый день дымили и ничего.

— Ты за городом жил?

— Не. Дружок у меня — гений ботанический, в подвале собственного дома целую плантацию развел. Не на продажу, для себя чисто. Пока мох не разросся, все нормально было, а как жители первого этажа круглосуточно кайф ловить стали, тут СЭС и вызвали. Накрылась делянка медным тазом.

— Посадили друга твоего?

— За что? Доказать ничего не доказали. Его соседи побили. — Напалм вздохнул. — Пришлось Леопардычу съезжать.

Я только хмыкнул.

— Лед, смотри, утки! — замахал руками парень.

— И что?

— Стреляй, жаркое будет!

— Сейчас, буду я на такую ерунду патроны тратить. — И какое там жаркое по весне? Одни кожа да кости. Еще и болотом воняет. — У Димитрия лук, пусть он уток и стреляет.

— Да, а ты у него стрелы видел? Там же наконечники чуть ли не стеклянные. Дорогущие, наверное.

268