Сборник "Приграничье" - Страница 110

110

— Как думаете, найдут нас вампиры? — Я потеребил рукав фуфайки, пытаясь почесать зудящее предплечье.

— Кто их знает? — Жан поправил съехавший ремень сумки. — Не должны. Но если ауры ваши запомнили и даже случайно рядом окажутся — обязательно достать попробуют.

И снова тишину нарушали только скрип снега под ногами и тихо переговаривающиеся сзади парни. Ветра не было, но облака над головой неслись с бешеной скоростью. Темно-зеленый лес впереди время от времени светлел, и по полю начинали бег полосы сверкающего под солнцем снега. Разрывы в тучах стремительно смещались, и освещенные пятна часто исчезали, даже не успев добраться и до середины поля.

— У вас, я смотрю, больно амулеты хитрые. — Жан повернул голову, и я увидел почти незаметную паутинку белых шрамов, тянущуюся от виска к скуле. На последствия ранения не похожи, уж больно аккуратные. Если бы не покрасневшее от мороза лицо и солнечный свет, ничего разглядеть бы не получилось. — Глядишь, и не смогут вас по аурам отыскать.

— Хитрые? — переспросил я и хмыкнул. — Да нет, вроде стандартное все.

— Ну, может быть, — не стал спорить колдун, но мне показалось, что он остался при своем мнении.

— Ворон, ты как думаешь, в Лудине затариться съестным получится или там три шкуры сдерут? — повернулся я к идущим сзади парням.

— Лед, я тебе еще раз повторяю — я в Лудине ни разу не был, — отмахнулся Ворон и спросил у Ветрицкого: — А это что у тебя за ножичек?

— Это не нож. — Николай вытащил клинок из ножен и поймал солнечный луч украшенным драконами лезвием. — Это саньцайцзянь. Вот и отверстие для веревки.

— У кореша моего почти такой был — ну, он по дурости его всегда с собой и таскал. Так вот, отработался парнишка как-то по формовкам на рынке, чешет домой, никого не трогает. И тут менты. А у него такое палево на руках. Был ему тогда и сань, и цзянь, две недели кровью ссал. — Ворон оценивающе осмотрел нож. — Как ты сказал, саньзаоцзянь? Откуда слова такие умные знаешь?

— Я у-шу занимался. — Ветрицкий убрал нож.

— А! Ты из этих. Видел тут недавно двух узкоглазых — все никак не могли решить, что круче — боевые грабли или боевая лопата.

— Зря смеешься. Умеючи…

— Вы в Лудине раньше не были? — Я потерял интерес к их разговору и решил расспросить Жана по более важному для нас вопросу. И заодно выяснить хоть что-нибудь о нем самом. — Не знаете, как в селе с едой?

— Бывать там не доводилось, но по опыту могу сказать…

— Смотрите!

Крик Макса заставил меня вздрогнуть и машинально скинуть с плеча ружье. Что случилось? Неужели засада? Но Макс повел себя странно: он не стал хватать висящий на ремне автомат, а, открыв рот, молча уставился на нас.

— Чего блажишь? — Ветрицкий потер покрасневший на морозе нос. — Рот закрой, муха залетит.

— Пирамида! — Макс трясущейся рукой ткнул куда-то нам за спину.

— И когда только чем закинуться успел? — прикинул Ворон. — Это ж вроде с ангеликса всякая экзотика мерещится…

Я неторопливо обернулся и обмер. Посреди поля примерно в метре над землей парила огромная пирамида. Ее стены казались монолитными, без щелей и зазоров между немного отличающимися по цвету квадратами плит. В высоту странное сооружение было никак не меньше девятиэтажки. Солнечные лучи не проходили сквозь кристальные грани, и снег под основанием казался черным. Как ни странно, тень была только под пирамидой и за ее периметр не выходила. Мне пришлось прикрыть глаза ладонью — до того ослепительно сверкал отраженный от небесно-голубых плит свет.

— Что это? — охнул Николай.

У меня по спине пробежали мурашки, захотелось лечь и зарыться с головой в снег. В этот момент по плитам побежали радужные разводы, они подернулись рябью, пирамида начала поворачиваться, на мгновение стала плоской — словно было в ней не четыре грани, а всего одна, тонкая как волос — и исчезла.

— Что, что… конь в НЛО, — увидев, что мы тоже ничего не понимаем, пришел в себя и ответил Николаю Макс.

— Обычный мираж, — как ни в чем не бывало объяснил Жан.

Ничего себе обычный! Меня чуть инфаркт не хватил. Первый раз такое вижу. Да и баек о чем-либо подобном слышать не доводилось. Слишком уж реально для обычного миража эта пирамида выглядела. И когда она исчезла, словно холодом всего обдало.

— Валим отсюда. — Ворон подтолкнул Ветрицкого и, ускорив шаг, нагнал Макса. — Не к добру это.

— Да уж, без магии не обошлось. — Я настороженно оглядел поле и заторопился за остальными.

— Что за привычка — любой чих объяснять магией?! — всплеснул руками колдун. — Запомни, мальчик: сверхъестественные события происходят куда реже, чем это кажется людям. И большинство так называемых чудес законам природы вовсе не противоречат. Я еще могу понять, когда от страха мерещится черт-те что, но сейчас-то зачем огород городить? Всего-навсего искривились солнечные лучи в атмосфере.

— Получается, эта пирамида где-то стоит на самом деле? — задумался я.

— Совсем даже не факт. Фата-моргана и не такие картинки создать может.

— По-вашему выходит, что все колдуны обычные шарлатаны? — Ветрицкий не смог удержаться, чтобы не подколоть Жана.

— Вовсе нет. — Сбить колдуна с толку оказалось непросто. — Биоизлучения…

— Биоизлучения? Ага! — не дал договорить ему Николай. — И каким образом эти самые излучения могут оживить трехдневный труп? Я тут недавно работу медиума-дознавателя наблюдал — до сих пор не отпустило.

— Медиумы как раз трупы не оживляют. Воскрешение под силу только сами знаете кому, — вздохнул колдун. Он уже сам был не рад, что затеял этот разговор, но признать, что погорячился, не собирался. Есть такие люди, даже заведомо сморозив глупость, пытаются доказать — а часто и доказывают — свою правоту. — Хотя при должном наборе инструментов, руководствуясь той же теоремой СРТ, действительно можно восстановить жизненные функции умершего организма.

110